Стояла ночь – бездомная, бездумная,
Кружила вьюга злого января.
Бежала вьюгою собака полоумная…
Куда? К кому? А, может, от себя?
Снег падал, падал, и мороз крещенский
Кусал ей уши, лапы, хвост.
Какой-то пацаненок деревенский
Камнем попал ей прямо в нос.
Сочилась кровь, но та была привыкшая
К тому, что бьют ее, и что она - изгой.
И только боль, нутро ее томившая,
Искала выход каждый день да и покой.
Она ведь раньше не была бездомную,
Хозяина шершавых рук тепло
Она любила, часто вместе ночью темную
Они сидели, да глядели все в окно.
Мужик курил, а песик, наигравшись,
Кость обглодал и, сытый, мирно спал.
Потом, к утру, они вдвоем проспавшись,
Брели во двор…Но пес тогда не знал…
Что скоро счастие закончится собачье,
Хозяин старый, очень он был плох,
Что все теперь пойдет совсем иначе
Ему нельзя теперь переступать порог.
Прогнали из дому, чужая стала псина,
Теперь кому ей верной, люди, быть?
Когда соседская пузатая детина
Сказала: «Эту шавку надо бить»
Кому любовь ее? Кому лизать ей руки?
За что ты, Бог, наказываешь пса?
За что ему, ты слышишь, эти муки?
Ведь нет им ни начала, ни конца?
Стояла ночь – бездомная, бездумная
Кружила вьюга злого января
Бежала вьюгою собака полоумная
Бежала, никого уж не любя…
Не знают люди иногда, что значит «верность»,
Бывает: раз! И в спину тебе нож.
Не знают люди иногда, что значит «нежность»
И «человечность» и «любовь» и «дрожь».
Не замечаем в суете мирской,
Как гибнут у собак наших сердца.
А им бы чуть-чуть ласки да покой,
Хоть пол улыбки им бы с нашего лица…
Дарья Федотова (Улан-Удэ, 2012)
