ДАЧНИКОВ ,БРОСИВШИХ СОБАК И КОШЕК,ОТЛАВЛИВАТЬ И МЫЛИТЬ ШЕЮ МЫЛОМ РУЧНОЙ РАБОТЫ!!!! Осень наступила, высохли цветы. Дачи опустели. Дождь. Пришел пьяный плотник, сказал, что возле оврага лежит собака, окопалась, надо бы пристрелить, бросалась на него, наверное, бешеная. Потащились к оврагу. Действительно, лежит. Маленькая, черная, насквозь промокшая, на шее перекрученный ошейник. Принялась рычать, грудью защищая свое имущество. Костлявую сломанную детскую коляску.Бросили в овраг, не добросили.Достал колбасу. Оказалась проворной, цап — и на пост. Я терпелив, но не ангел, схватил за ошейник, поволок домой. Накормили, высушили. Собственная собака и кошка насупились, показывая, что едва отвернемся, вышибут этого бомжа за дверь. Скулила, выпустили, исчезла. Пришел пьяный плотник, сказал, что собака с 12-ой дачи, взяли щенком на лето для детей, уже уехали, ненужное выбросили в овраг, все забито, глухой забор. Где живут, он не знает. А собака-дура. Сторожит мусор. Снова притащил. Царапала дверь. Выпустили, кинулась на пост. Она не хотела жить с нами, где жалость, а не любовь. Видимо дети с ней возились. И, видимо, ночью, когда стихает лес и становится слышен дальний поезд, что-то снилось ей, чудилось… Дом, крохотные ручки, зарывающиеся в шерсть, горячие солнечные пятна на животе, и окликающие голоса, и бег, сломя голову, и кривые палки, за которыми надо прыгать в пруд. Она открывала глаза и видела над собакой черный остов коляски. Как в этой песне? «Мне было довольно того, что гвоздь остался после плаща» Нет, она не хотела жить с нами. Больше еду не брала, от рук шарахалась. Уехали. Оставили еду в пакете. Вернулись через пару недель. Сполз в овраг. Собака меня не узнала, принялась вскидываться с хриплым лаем. Кашляла, бока ходили ходуном. Дались ей эти ручки! А дети-то помнят эту свою лохматую неистовую игрушку? Маленькое сердце, бившееся у их ног? — Дура! — сказал я собаке. — Ты не нуж-на! Никто к тебе сюда не придет. Зима скоро. Замерзнешь. Сдавайся! Собака тоскливо посмотрела мимо. — Да брось ты ее, — сказал пьяный плотник, — а то, смотри, если что, пристрелю. Чего ей мучаться? Дал плотнику денег, чтоб кидал ей хлебца. И мы уехали и закрутились, и вылетела из головы это собака. Вчера вдруг приснилась. Кашляет в своем овраге, но тихо-тихо, чтобы не пришли и не убили.
